Интервью Директора Центра Н.А. Дайхеса газете «Медицинский вестник»
В качестве решения кадровой проблемы в отрасли все чаще предлагается возврат к распределению выпускников. Однако, признавая факт наличия дефицита медицинских специалистов, глава профильного министерства подчеркивает, что такую практику нельзя считать демократичной и возврат к ней министерство не планирует. Свой взгляд на проблему в интервью корреспонденту «МВ» Татьяне Колбасовой представил председатель Комиссии по контролю за реформой и модернизацией системы здравоохранения и демографии Общественной палаты РФ профессор Николай ДАЙХЕС.
— Николай Аркадьевич, сегодня большие проблемы в отрасли связаны с отсутствием специалистов и их неравномерным распределением по территории страны. Каким образом можно устранить эти диспропорции?
— С сожалением приходится констатировать, что далеко не все выпускники медицинских вузов доходят до лечебной сети тех регионов, в которых у нас наблюдается наиболее ощутимая нехватка врачебных кадров. Примечательно и то, что дефицит отмечается не только в сельской местности, но и в городской системе здравоохранения, и даже несмотря на предпринимаемые в последние годы меры социальной поддержки молодых специалистов, ситуация меняется очень медленно. Одно из последних решений Минздрава и Минобрнауки, которое, безусловно, медицинская общественность поддерживает, — внесение изменений в закон «Об образовании». Согласно этим изменениям медицинские вузы получили право до половины приема делать целевым, то есть осуществлять набор студентов «под заказ» регионов и готовить тех специалистов, которые там нужны.
Однако я считаю, что и принцип обязательного распределения выпускников имеет право на существование. Ничего плохого в этом не вижу. Осознание того, что после окончания вуза ты будешь распределен, выступает для студента мощным мотивационным стимулом учиться лучше. Ведь если ты хорошо учишься, то у тебя есть надежда на конкурсной основе попасть в ординатуру и аспирантуру, не теряя времени на отработку, хотя, повторюсь, я не считаю это время потерянным. Во-вторых, каждый будущий врач знал, что после выпуска его распределят в сельскую местность, где он окажется один на один с больным и от его знаний и умений будет зависеть чья-то жизнь. А когда ты понимаешь, что от твоих знаний будет зависеть жизнь человека и твоя, в общем-то, судьба тоже, то автоматически стараешься использовать годы учебы с максимальной пользой. Поэтому мне сегодня не совсем понятно, почему на слово «распределение» возникает негативная реакция.
— Ежегодно медицинскими и фармацевтическими вузами в нашей стране выпускается больше 20 тыс. молодых врачей, но в первичном звене специалистов катастрофически не хватает. Как можно привлечь молодых врачей туда?
— У нас складывается совершенно абсурдная ситуация: государство тратит на обучение студента деньги, а отдачи в виде готового специалиста не получает. Не менее 30% выпускников, окончивших бюджетные отделения, уходят в коммерческую медицину, в фармацевтические компании, бизнес при этом ни копейки в систему образования не вкладывает, но получает высокопрофессиональные кадры. Необходимо, на мой взгляд, разработать механизмы, которые позволят вузам и государству компенсировать затраты, если выпускник после окончания вуза уходит работать в частный бизнес. У нас ведь нет свободного распределения, к примеру, в вузах силовых ведомств... А в медицине такая ситуация почему-то считается нормой, хотя, если вдуматься, медицина — это тоже особая отрасль, от состояния которой зависит национальная безопасность страны.
Конечно, руководители клиник также должны прилагать усилия, чтобы удержать хороших специалистов. И понятно, что у нас не крепостное право и решение специалиста о месте его работы нужно уважать. Многие врачи государственных клиник после работы консультируют в коммерческих медицинских центрах. Если у человека есть силы и желание зарабатывать больше, нет причин запрещать ему это делать.
Однако, скажите, справедливо, когда человек получил образование за государственный счет, затем повышал свою квалификацию в государственном учреждении, учился в государственной аспирантуре, а затем, став высококлассным специалистом, уходит в коммерческую клинику, при этом не компенсируя государству ничего? Попробуйте из футбольной команды переманить лучшего форварда, не заплатив за этот переход клубу, который его вырастил и выучил! Ничего не получится. А в медицине это норма.
— Не ужели у нас нет системы достоверной оценки потребности в кадрах?
— Руководитель здравоохранения любого уровня, района, области точно знает, сколько и каких специалистов, в том числе узких, у него не хватает, поэтому нельзя сказать, что подсчет потребности не ведется. Но у нас нет жесткой привязки потребности к количеству бюджетных мест в вузах, надо дорабатывать систему госзаказа. При этом у нас по-прежнему значительная часть обучения ведется за счет средств бюджета, в отличие от Евросоюза или США, где высшее образование преимущественно платное. Так что если уж ты выучился за госсчет, будь любезен — отработай два года там, где ты нужен, отдай долг государству, которое дало тебе возможность стать квалифицированным специалистом.
— За счет каких инструментов можно было бы повысить популярность медицинских направлений, интерес к которым сегодня очень невысок?
— Нужно плотнее работать с вузами, кафедрами, привлекая в специальность молодых ребят еще на стадии обучения. Этот подход коррелирует и с требованиями к главным внештатным специалистам Минздрава, которые были озвучены на одном из последних заседаний коллегии ведомства: сегодня им даются самые широкие полномочия в области работы с кадрами. И действительно, кто как не они должны заниматься популяризацией своей специальности, создавать пул людей, которые будут работать с вузами, с нашей молодежью! Безусловно, нельзя упускать из виду и роль в этой деятельности научно-исследовательских институтов. Но должен быть и госзаказ на основе четкого мониторинга ситуации и планирования, прежде всего в регионах, а также заказ и оплата обучения будущих специалистов коммерческими клиниками.
— Говоря о европейском опыте в организации постдипломного образования, профессор Александр Неробеев нередко приводит в пример Италию, где существует определенная квота мест на подготовку специалистов на постдипломном этапе по той или иной специальности. Что в этом плане сегодня можно позаимствовать и использовать в России?
— Я полностью согласен с профессором Неробеевым. Нужны квоты на последипломное обучение. У нас, как показывает жизнь, эта система сегодня далеко не совершенна. Зачем нам такое количество специалистов по пластической хирургии? Если мы их готовим для коммерческих клиник, то пусть они за это платят. Попробуйте сегодня устроиться стоматологом или гинекологом в Москве. Это нереально! А в сельской местности их не хватает!
Выстроить систему можно простым введением государственного регулирования объемов бюджетного обучения и системы контроля за равномерным распределением кадров по тем учреждениям и тем регионам, в которых потребность в них особенно высока. Врач должен ехать туда, где он нужен. Не на всю жизнь, на пару лет. Большинство наших великих хирургов и академиков прошли через этот этап и с ностальгией вспоминают эти годы. Ведь врач всегда был одной из самых уважаемых фигур на селе. Тем более что сегодня государство предприняло ряд мер для стимулирования молодых кадров: выдаются «подъемные» в размере 1 млн рублей, оказывается помощь с жильем и прочее. Но самое главное, подобный опыт — это уникальная возможность получить реальные, практические знания, стать грамотным специалистом и научиться брать на себя ответственность за жизнь и здоровье пациентов.
